— 1 —
Прежде всего, надо уяснить, что структурность человеческого сообщества меньше, нежели структурность Природы в целом (хотя, конечно, выше, нежели структурность любого иного биологического вида). Поэтому Человек — это не субъект, а объект эволюции. Во всяком случае, до точки Перехода. Он вовсе не "эксплуатирует" Природу, "выжимая из нее все соки". Напротив, разумно предположить, что это Природа использует Человека для решения некоторого специфического круга проблем, оказавшихся непреодолимыми для биоты, не обладающей разумом .
Любой биогеоценоз (в том числе — глобальный биогеоценоз, охватывающий всю Землю) развивается в направлении установления динамического равновесия с внешним миром. Это подразумевает стремление к нулевому балансу в обмене с окружающей средой по веществу и к предельной минимизации энергетического обмена. При характерных временах эволюции такое стремление приводит к включению любых невосполнимых ресурсов (пока не будем относить к таковым ресурсам солнечное излучение) в общий биологический круговорот, то есть к неограниченному повторному использованию этих ресурсов.
Однако за все предшествующие эпохи, периоды, эры и эоны природе не удалось добиться замкнутости циклов по кислороду и углероду. Известно, что практически весь кислород на земле имеет биогенное происхождение. "В норме" кислород, выделяющийся в процессе фотосинтеза, расходуется на дыхание и окисление продуктов распада (в этом можно усмотреть содержание "кислородной революции" с точки зрения стремления биоты к замкнутым циклам: анаэробная жизнь носила принципиально незамкнутый характер и сравнительно быстро привела к необратимому отравлению среды обитания свободным кислородом). Но если продукты распада выводятся из обратимой реакции дыхания — фотосинтеза, в атмосфере начинает расти количество кислорода, в то время как углерод и высшие углеводороды накапливаются в захоронениях, образуя угольные и нефтегазоносные пласты и навсегда выключаясь из процессов биологического кругооборота.
Поскольку эпохи массового захоронения неокисленной органики периодически повторялись в истории жизни на Земле, к началу неогена сложилась кризисная ситуация, чем-то напоминающая "кислородную революцию". Количество свободного кислорода в атмосфере возросло до двадцати объемных процентов, а значительные объемы органического вещества оказались в захоронениях.
Прежде всего, это означало снижение биологической продуктивности Земли, что само по себе было эволюционным кризисом. Но более существенным было то обстоятельство, что вследствие антипарникового эффекта средняя эффективная способность глобального биогеоценоза усваивать солнечную энергию заметно упала. Этот эффект сложился с наступлением очередной криоэры и привел к тяжелому оледенению. Экстраполируя, мы приходим к выводу, что биота имела реальные шансы не пережить криоэру: в течение ближайших сотен миллионов лет одна из ледниковых эпох могла перейти "предел устойчивости" и привести к полному оледенению земной поверхности.
Данные рассуждения позволяют понять назначение человечества, как специфического орудия, созданного природой для того, чтобы извлечь из захоронений органическое топливо и сжечь его, вновь включив его в природный кругооборот. На настоящий момент эта задача частично решена, вследствие чего глобальная ледниковая зима отодвинута в неопределенное будущее (если только она вообще теперь возможна). По всей видимости, предстоящие столетия завершат "классическую технологическую эпоху", содержанием которой "с точки зрения Ее Величества эволюции" является восстановление глобального О2 — СО2 равновесия в природе.
— 2 —
Конечно, "конструируя Человека Разумного", Природа не руководствовалась разумными соображениями (во всяком случае, "разумными" — в нашем понимании этого термина). В результате возможности созданного ею биологического вида превзошли потребности решения хотя и весьма важной, но в целом достаточно узкой и конкретной задачи обеспечения устойчивости биологической жизни по кислород-углеродному равновесию.
"Запустив в крупную серию" млекопитающее с большим объемом мозга, переменным суточным ритмом ("совы" и "жаворонки") и наиболее совершенной системой терморегуляции, Природа получила очередного "абсолютного хищника", максимально приспособленного к эксплуатации современной ему биоты. Человек действительно очень быстро (в биологическом масштабе времени) занял верхнюю позицию в трофической пирамиде и приступил к планомерному преобразованию Мира Обитаемого под свои потребности.
"Экологически настроенные" публицисты видят в этом, во-первых, нечто уникальное, а во-вторых — страшное и недопустимое. Между тем, эволюция неоднократно встречалась с проблемой "абсолютного хищника" и "научилась" очень спокойно на нее реагировать.
Разумеется, "абсолютный хищник" необратимо нарушает устойчивость экосистемы, в которой он появляется. Из этого почему-то делается вывод, что таковой хищник "съест" всю экосистему, после чего умрет от голода. Далее, в зависимости от того, насколько "алармистскими" являются представления данного специалиста, рассматривается три сценария: полная гибель экосистемы, дегенерация экосистемы с последующим медленным восстановлением, быстрое восстановление ценоза, но уже без абсолютного хищника, который вымирает во всех вариантах.
Опыт показывает, что ничего подобного не происходит: устойчивость не является абсолютной характеристикой природных экосистем: кроме сил Ле-Шателье, в них действуют также силы индукции. Мы говорим об "абсолютном хищнике", если индуктивное воздействие со стороны возникшего вида превосходит компенсационные возможности "старой" экосистемы, и она разрушается, создавая (в согласии с третьим законом диалектики) новый эволюционный порядок. Такой механизм реализовывался в истории жизни на Земле неоднократно, например:
— Зоопланктон размерного класса "циклоп", возникший на грани Венда и Кембрия, вызвал "скелетную революцию"; 
— Стрекозы, появившиеся в Карбоне, переформатировали всю экологию крылатых насекомых, положив начало эволюционному процветанию этого класса; 
— Архозавры Триаса определяли структуру биологических сообществ в течение всей Мезозойской термоэры. 
В ответ на появление "абсолютного хищника" экосистема меняется и именно таким образом, что хищник теряет свойство абсолютности. При этом он остается важным элементом экосистемы, чаще всего — господствующим и во всех случаях — процветающим. Разумеется, за долгую историю биологической эволюции некоторая часть "абсолютных хищников" вымерла, но через сотни миллионов лет после появления в палеонтологической летописи и по совершенно "внешним" причинам. Кроме того, к моменту вымирания данный вид уже никак не мог считаться "абсолютным хищником".
История жизни на Земле подсказывает, что "абсолютный хищник", отнюдь не является видом-самоубийцей. В еще меньшей степени он может считаться "разрушителем природной среды обитания". Его эволюционная роль носит совершенно иной характер: "абсолютный хищник" есть катализатор биологической эволюции, едва ли не ее Представление.
Поэтому Человек Разумный может более чем спокойно реагировать на алармистские высказывания "экологистов". Вид Homo представляет собой значительно меньшую угрозу современной биоте, нежели в свое время зоопланктон. То есть, мы не можем погубить не только природу, но даже и себя.
Заметим в этой связи, что даже "бактериологический отклик" на появление абсолютного хищника (защитники окружающей среды, как правило, игнорируют такую возможность, в то время как "системщики" видят особую опасность в "новых болезнях" и, в частности, в ретровирусных и преонных инфекциях) не должен нас беспокоить. Во-первых, в эволюционной биологии "все это уже было", и никогда инфекции не были в состоянии положить предел развитию "абсолютного хищника". Во-вторых, мы анализируем взаимодействие систем "Homo" и "объемлющий биогеоценоз" на больших временах. Уже в наше время Человек Разумный поставил ряд надежных барьеров против бактериальных и вирусных инфекциях. Не подлежит сомнению, что ретровирусы, "медленные инфекции", рак, аллергии, наследственные заболевания представляют собой более серьезного противника, так что, борьба с этим классом заболеваний может потребовать еще некоторого (минимального в эволюционном масштабе) времени. Скажем, пятидесяти или ста пятидесяти лет…
Точно так же в эволюционном масштабе времен бесполезны попытки "экологистов" как-то остановить или замедлить развитие Человечества. Та или иная Культура или даже Цивилизация может поставить своей целью сохранение редких и исчезающих биологических видов и даже построение гармоничных отношений общества и природы, но культуры и цивилизации преходящи. То есть, "завтра" или через тысячу лет, или, в самом крайнем случае через десять тысяч глобальный биогеоценоз в обязательном порядке придет в "естественное состояние": все так называемые невосполнимые ресурсы включены в биотехнологический круговорот, биота полностью подчинена потребностям "абсолютного хищника".
Именно тогда следует ожидать "естественного" отклика эволюции на господство Человека Разумного над природной средой.
Этот отклик довольно легко себе представить. Поскольку эволюционная стратегия использования разума (причем, именно человеческого разума — разума, в нашем понимании) привела довольно "сомнительный" по ряду параметров биологический вид к неоспоримому процветанию, эта стратегия станет активно использоваться Природой. Иными словами, мы должны ожидать быстрого (в эволюционном смысле) возвышения целого ряда биологических видов — начиная с естественных спутников людей: крыс, собак и кошек. Сейчас невозможно сказать, какую именно форму примет процесс "сапиентизации" (по аналогии с "маммализацией" или "цефализацией") млекопитающих. Возможно, в целом ряде случаев будет создаваться "распределенный разум" (разумная стая неразумных собак и т.д. — вплоть до разумных биоценозов, разумных ландшафтов и, наконец, разумной Земли/Геи).
Скорость "сапиентизации" будет достаточно велика — вследствие индукционного давления уже созданного (человеческого) разума и наличия развитого информационного поля.
— 3 —
Эволюционный процесс, описанный выше, можно интерпретировать, как генезис нового биологического класса, принадлежащего к типу позвоночных. Возможно, через какое-то количество лет, четвертичный период — антропоген — будет рассматриваться не как завершение Кайнозоя, но как начало новой эры (если не эона) — времени разумной жизни или Ноозоя.
В самом деле, насколько можно считать человека млекопитающим?
Плацентарная беременность уже сейчас должна рассматриваться как биологический предрассудок. Сочетание прямохождения матери и высокого объема головного мозга плода привело к тому, что беременность у людей протекает тяжело и оказывает (по крайней мере, на последних месяцах) негативное влияние на работоспособность матери. Роды болезненны и даже опасны, при этом ребенок все равно рождается биологически недоношенным. Наконец, плацентарный барьер не носит абсолютного характера: ребенок отравляет организм матери продуктами своей жизнедеятельности, но и сам получает с кровью матери вредные для его развития вещества (и это — не только алкоголь, табак и антибиотики). Следует учесть также, что плацентарная беременность накладывает принципиальные ограничения на размеры головы ребенка, что тормозит биологическую эволюцию.
Сочетание этих широко известных факторов с неизбежностью приведет к появлению (био)технологии внешней беременности. Технически маточные репликаторы не слишком сложны и могут быть созданы уже сейчас. Биологически же их производство означает, что Homo Sapiens теряет один из атрибутивных признаков класса млекопитающих.
Заметим, что отказ от вынашивания плода и родов, по всей видимости, приведет также к отказу от грудного вскармливания (или во всяком случае — к резкому ограничению его) — таким образом, будет утерян еще один атрибутивный для класса признак.
Сочетание маточного репликатора и процедуры клонирования расширит границы способа размножения вида Homo, который кроме обычного полового сможет использовать также вегетативное размножение (клонирование) и даже однополое размножение. 
Управление геномом (что должно стать конечным результатом нынешней биологической революции) приведет к отказу от обязательной антропоморфности и породит видовой полиморфизм Homo Sapiens. Заметим в этой связи, что при наличии искусственной среды обитания человек может отказаться даже от теплокровности.
Таким образом, мы приходим к выводу, что естественное развитие вида Homo приводит этот вид к отказу от ряда (если не от всех) маммальных признаков. Если учесть также, что атрибутивный признак данного вида — создание искусственной среды обитания — дает Человеку Разумному выйти за границы земной атмосферы и — шире — биосферы Земли, тем самым расширяя эту биосферу — в перспективе до Вселенной, как целого, мы с неизбежностью приходим к выводу, что антропогенез — есть первый пример естественной сапиентизации , приводящей к созданию существ с внешней беременностью, социальной формой организации жизни, полиморфных, способных к созданию собственной среды обитания. Представляется естественным отнести таких существ к новому биологическому классу — классу Разумных.
Комментариев нет:
Отправить комментарий